Чтение с листа - Страница 16

К оглавлению

16

Как в той притче: если тесно, возьми в дом верблюда, козу и осла, а когда от них избавишься, просторно будет… Пашины репетиторы, выпускные экзамены, вступительные – наверное, она перестраховалась. И институт настояла выбрать не самый престижный, с умеренным конкурсом. Впрочем, она не обольщалась: способности у сына и были умеренные. И мечты никакой. Зато страхов у Веты было хоть отбавляй. Главный – армия, мальчишек в Грозном за что положили? А Паша – ценный кадр – разряд по борьбе.

Армии и раньше боялись. Но теперь новый страх возник. Все в мелкую коммерцию кинулись: ларьки, киоски, просто подземные переходы. Самое модное слово – бизнес. Говорят, деньги большие крутятся. И все новые конторы открываются. У одной на работе дочка в прошлом году школу закончила, в институт не поступила, пошла в такую секретаршей. Уж эту-то работу Вета вдоль и поперек знает, чего она умеет, малявка?! Чай-кофе подать? Правда, от юбки один намек, а ноги ого-го. Так зарплата не папина, не мамина, и даже не обе вместе. И что возразишь? Что через пять лет новые девчонки повырастают? Это для них не аргумент.

Звонок в дверь. Надо же, сосед! Только думала про курение поговорить – сам идет:

– Извините, пожалуйста, нет ли банки трехлитровой взаймы?

Стоит с авоськой в руке, в ней коробка обувная, пакеты. В куртке, шапку вязаную «петушок» снял, не знает, куда деть. Смущен.

– Заходите, кажется, есть. Посмотрю сейчас.

Вета знала: в шкафчике есть банка, но ей было неприятно, что она плохо отмыта – наверняка чесноком от нее несет. А сосед прямо как прочитал ее мысли:

– Да мне любую. Или хоть парочку литровых. Представляете, уже пора идти, я и так провозился, наливаю воду – а у меня бидон потек. Хорошо не на пол – в раковину.

Вете привиделось, как противная жена тряпкой собирает воду с пола и ворчит, ворчит… Она понюхала банку и протянула соседу:

– Ничего, что она из-под помидоров маринованных?

Сосед покачал головой:

– Была бы грязная – страшно, а вот обоняние у них точно есть.

– У кого «у них»? – спросила Вета автоматически.

Сосед оторопел:

– Как это «у кого»? У голубей, конечно.


Ему казалось, что он местная достопримечательность – и на тебе! Соседка по площадке слыхом не слыхивала, что через двор настоящая голубятня, по всем правилам оборудованная.

Живем в своих сотах, ничего друг о друге не знаем. Хотя голубятники – сплоченный народ. Вон у Николая в прошлом году десяток птиц накрыло грозовым облаком – ни один голубь не вернулся домой, так все поделились с ним, оторвали от сердца питомцев. Да и просо покупают оптом: целыми КамАЗами, выходит корм гораздо дешевле.


Пока отмывала банку, отбивала запах кофейным осадком, сосед так и топтался в коридоре, отказался войти, только все благодарил и приглашал посмотреть своих красавцев, смущенно хвастался, что на днях появился у него новый жилец – голубь-космач («Представляете себе, лапы у него, как тарелка, сантиметров пятнадцать в диаметре!»).

Всплыло из глубин семинара по древнерусской литературе. «Повесть временных лет». Киевская княгиня Ольга приказала каждому жителю осажденного города Коростеня заплатить дань: «от каждого двора по три голубя да по три воробья». А к лапкам птичьим дружинники ее привязали трут и подожгли. Когда голубей выпустили, они полетели к своим домам. И город был сожжен дотла.

Наполнила банку водой, хотела было рассказать про княгиню Ольгу, но почувствовала неуместность порыва – сосед заторопился и все благодарил-приглашал…


Ну, пришел, здравствуйте, родимые!

Какие же все они разные, у каждого свой характер. Некоторые сами идут в руки, а другие близко не подпустят. В журнале читал, что где-то за границей провели эксперимент: два человека в разной одежде кормили голубей. Один вел себя спокойно, а другой все время отгонял птиц от корма. Потом они поменялись одеждой и вести стали себя противоположным образом. И что вы думаете? Птицы по-прежнему обходили стороной того, кто поначалу их прогонял. Получается, они в лицо их узнали, что ли? А мы себя числим единственными разумными существами…


Вопрос, который стал мучить Вету не так давно: «На что уходит единственная жизнь?» Раньше ответ был очевиден с точки зрения глобальной эволюции – «На детей». И как-то не возникало дополнительных вопрошаний: «А для чего жить, когда они вырастут?», потому что был наготове ответ: «Для внуков». Но с некоторых пор биологический подход перестал ее устраивать. Хорошо мужу – он толстокожий, такие материи его не интересуют. Придет – расскажу про голубятню, – вот удивится. Надо будет в следующие выходные пойти посмотреть.

У людей сад, вышивка, бальные танцы. Почему у одних есть силы и время на увлечения, другим не хватает на мытье посуды?

А она, она работой, что ли, увлекается? Вета раздраженно терла и терла тряпкой полку, на которой остался темный след от трехлитровой банки. Вот и она по кругу, по кругу ходит, как лошадь на мельнице, вращает жернова… Ей стало жалко себя, и все накопленное, страхи за Пашу, и то, что она с тупым упорством загоняла внутрь: монотонная работа, тоскливые вечера за телевизором, морщинки у глаз, непрочитанные книги, молчащий за ужином муж, неувиденные страны, – все впечаталось в этот несмываемый круг, теснилось в его безвыходных границах.

И душа рвалась куда-то почтовым голубем, только кроме себя самой некому было адресовать послание…

Репетиция счастья
2001

Ну Надюша и отличилась!.. Подарила дивной красоты серебряную солонку с ложечкой и напутствием «Чтобы еще не один пуд соли вместе съели!» – и это было уместно и мило. Но вот открытка, приложенная к подарку, несказанно Вету изумила. Сколько раз они вместе хихикали, когда кто-то на разных торжествах читал приветственные вирши собственного сочинения или старательно переписывал на поздравления что-то из Пушкина-Лермонтова. А тут вдруг Надюша, в интеллигентном, не в пример Ветиному, дому выросшая, перекатала длинный стих Блока!

16